Таксист

— Мне на Манежную.

— Поехали.

Клиент попался добротный, так Павлик называл солидных, на его взгляд, пассажиров. Вышел из высокого серого здания, сам худой, высокий, скулы такие… Острые… И сумка на ремне. В таких камеры киношные носят. Журналист, точно журналист. Даже по походке видно — серьезный товарищ. Это хорошо, первый клиент – весь день делает.

Павлик верил в удачу вообще, а в свою удачу – тем более, ему казалось, что все у него в Москве получится, что возвращаться в Тверь не придется, а мамка с Василием Ивановичем больше ему не указ.

Хмурого и молчаливого отчима Павлик не любил. Тот служил в полиции, звание у него было маленькое, а живот большой, зачем только мамка его выбрала, она ведь еще не старая и красивая, жаль, отец рано умер, жили бы и жили.

Павлик вспомнил рыбалку на Волге, пологий берег, березы, сбегающие к синей воде, вздохнул.

— Ну что там слышно у вас, у журналистов? – обернулся он к клиенту, — Про спецоперацию, в смысле? Правду ли говорят, что нацики детей вперед себя выставляют, поэтому наши стрелять не могут?

— Тебя как зовут? – ответил пассажир вопросом на вопрос.

— Павлик. В смысле, Павел.

— Понятно. А меня Артем. Будем знакомы.

— Будем.

— Ты, Павел, взрослый мужик, а вопросы у тебя, как у мальчишки. Давно школу-то закончил?

— В прошлом году, — Павлик не обиделся, отвечал охотно, с умным мужиком отчего не поговорить.

— Ну и что, так и будешь таксистом всю жизнь шабашить?

— Нет, вы что, — оживился Павлик, уж больно охота ему было про свою мечту рассказать, — У меня есть этот, как его. Жизненный план, вот.

— Молодец, — откликнулся Артем, — Жизненный план – это здорово. Расскажешь?

Павлик кивнул. Посмотрел в боковое зеркало. Аккуратно вывернул руль. Водил он хорошо, город за год изучил, нравилась ему работа, чего уж говорить. Опять же, с клиентами можно поболтать. И книг читать не надо, книги – они не про настоящую жизнь, в них ерунда одна, а вот люди — это интересно, потому что у людей все по правде.

— Я жениться хочу, — доверительно начал он, — На богатой. Красивая – это не обязательно. Мне богатая нужна. Пусть даже будет старше. Ненамного.

— Зачем тебе богатая?

— Дело открою.

— Что за дело?

— Наркоманов буду лечить.

— Наркоманов? Ты же не врач.

— Найду врачей, найду всех, кого надо. Построю за городом клинику. Будет она вся такая… Как в кино, в общем. И чтоб охрана на мотоциклах.

— Отчего же на мотоциклах?

— Ну не с собаками же? Мы не фашисты.

— Погоди. Ты что же, насильно их там будешь держать? В смысле – лечить?

— А то.

— Интересно. А почему именно наркоманов?

— Все зло в мире от них, — вздохнул Артем, — Еще, конечно, от гомиков, но их пока у нас не лечат. Хотя, кто знает, может скоро и начнут.

— Вот оно как, — Артем покачал головой, — Серьезные у тебя планы.

— Ага, — согласился Павлик, — Вы потом это… Сможете даже репортаж про меня сделать. Ну, про клинику, чтоб по телеку показать. Как идея?

— Отличная идея. Почему нет? Сделаем. Ты только женись поскорее. А то, кто его знает, может пока ты жену будешь искать, наркоманы-то и кончатся.

— Не думаю, — задумчиво протянул Павлик, — Сейчас их гнездо на Украине разворошили, конечно. Только боюсь, многие за границу убегут. Ищи их потом. Кстати, про Украину, так что насчет нациков-то? Неужели детей вперед себя ставят?

— А ты сам, как думаешь?

— Не знаю, — Павлик поежился, — Думаю да. Наркоманы – они такие. На все способные.

— А почему ты думаешь, что все украинцы наркоманы?

Павлик удивился вопросу, посмотрел на пассажира, решил, что не такой уж он и умный, все-то объяснять ему надо.

— Как это почему? Потому что. Потому что это…

— Что – это?

— Все так говорят.

— Кто все?

— Люди, кто. Телевизор.

— Так люди или телевизор?

— Оба.

Павлик смешался, ему перестали нравиться вопросы Артема.

— И что пристал? – подумал он, — Дотошный они народ, журналисты эти. Задали тебе простой вопрос – так ответь просто, чего елозить?

— Я смотрю, хороший ты парень, Павлик, хочешь, чтоб зла в мире меньше стало, так?

— Ну… В общем да.

— А что есть зло, по-твоему?

— Как это что? Понятное дело. Зло – это такая штука… Такая штука…

Павлик задумался, мысль вылезала с трудом.

— Как бы это сказать, чтоб вы поняли?

— Ну, ты постарайся.

— Зло – это такая штука, которая жить мешает. Вот.

— А что тебе лично жить мешает?

— Как что? Наркоманы всякие. Гомики. Нацики.

— А ты хоть одного гомика в жизни видел? Или наркомана?

— Нет, бог уберег. Пьяных вожу, бывает. Буйных даже. Бандюков опять же, этих сразу видно. Но я с ними уважительно, до сих пор помогало, не трогали. А наркоманов – нет. Никогда.

Павлик заволновался. Ему показалось, что в словах и вопросах Артема есть какой-то подвох.

— Понятно, — Артем вздохнул, — А вот представь себе, просыпаешься ты завтра утром, а в мире ни одного наркомана. И ни одного гомика. Как тебе такой расклад?

— Ну… Ничего расклад. Хорошо так.

— Выходит, что зла больше в мире нет? Так?

— Ну. Выходит.

— А что же с твоей мечтой? Не нужна тебе теперь богатая жена?

— Как это не нужна? Нужна. Что ж я, всю жизнь таксистом работать буду?

— А почему нет?

— Не. Тяжелая работа. И денег мало. Я тогда другую клинику открою.

— Да какую же, если мировое зло закончилось? Кого лечить-то?

— Не знаю пока. Придумаю. Может этих… Либералов?

— Почему либералов?

— Болтают много.

— Понятно, — Артем вздохнул, — А зачем тебе много денег?

— Как зачем. У всех есть, а я выходит – лох?

Артем не ответил. Пока болтали, приехали на место.

— Останови здесь. Я выйду.

Протянул деньги, открыл дверь, посмотрел на Павлика.

— Хороший ты парень, Павел. И не лох. А просто дурак. Тебе бы учиться пойти, что ли.

И вышел.

Павлик нажал на газ, крутанул баранку.

Слово ,,дурак,, царапнуло, но сильно.

Да и наркоманов на его век хватит, так что все норм, поехали дальше.

Фото из Интернет.